Порыв души. Бывает он прекрасен,
Но жалко, если это лишь порыв.
Начало есть, но вот исход не ясен -
Ждёшь нового, вдруг к старому остыв.

Порыв души... Но это лишь начало.
Чего? Начала? Может быть, конца?
Тебя какое чувство обуяло?
Какое выражение лица
Увидишь ты в зеркальном отраженье?
И что за образ вызвал твой порыв?
Душа твоя находится в смятении...
Летишь ли ты, над миром воспарив?
Паломником к своей стремишься Мекке?
Та встреча, что была нам суждена -
Души порыв, связавший нас навеки.
Несбыточность... И не твоя вина,
Что жизнь до встречи предопределила -
Сумбурность встреч, касание руки...
Оставит всё почти что, как и было...
Что друг от друга будем далеки.
Но не учла она души порыва,
Вдруг ставшего тем смыслом, что порой
Доказывает то, что чувства живы...
Им жизнь дана той самою душой!

Да, я люблю! И не боюсь признаться.
Порыв души? Свидетелем сам Бог -
В моём ты сердце будешь оставаться,
Не сделаю пока последний вздох...
******

Я сел за стол в вечерней тишине.
От пламени свечи гуляют тени,
Стремясь взобраться выше по стене...
Тут ты пришла, присела на колени
И головой коснулась мне плеча,
Распутав сразу мой клубок сомнений.
Сказала мне: "Не нужно сгоряча
Нам принимать не взвешенных решений".
Негромко, по-домашнему сказав,
Мне волосы пригладила рукою:
"Что можно нам при встрече, что нельзя
Решаем, мой любимый, мы с тобою..."
Чуть отстранившись, повернув лицо,
Глаза в глаза, втекаешь в душу взглядом...
Над пламенем свечи полукольцо,
И воск на ней застывшим водопадом...
Вся бесконечность времени в глазах
В янтарном обрамлении застыла...
Свет искрами играет в волосах...
Ты мне на плечи руки положила.
Дыханием чуть приоткрытый рот
Готов шепнуть заветное желанье...
Но, к уху наклонившаяся, вот
Мне тихо шепчешь: "Друг мой, до свиданья..."
******

Мне приснилась улыбка Джоконды...
Мона Лиза... с какой стати мне?
У увитой цветами ротонды
Ты стояла чуть-чуть в стороне...

Чуть дыша, ароматы смакуя,
И прикрыв глазки шорами век...
Аккуратней, проснуться могу я...
Пусть уж время замедлит свой бег...

Не хочу потерять я из вида
Ту, чей слишком мне дорог визит...
У ротонды, цветами увитой,
Так красиво и мило стоит.

Это ты, милый друг... Боже, тают
Очертания... всплеск... яркий свет!
Губы, руки, глаза оживают...
Улыбнулась Джоконда в ответ!

Пусть виденье расплывчато, зыбко,
Но мои чувства будит смелей
Эта, как у Джоконды, улыбка,
Все загадки вобрав на земле...

Надеялся, тебя поцеловав,
Что подарил прекрасный, сказки, образ...
К тебе ж ползёт злословия удав,
Метнулась зависть ядовитой коброй...
*
Тебя я отыскал своей стрелой
И за тобой примчался на Каурке,
К царевне... с человеческой душой,
Что спрятана была в зелёной шкурке.

Жизнь сказками всегда была полна,
Для тех, кто хочет и умеет слушать,
Кому не ложь, а истина видна,
Кто видит человеческую душу.

Привыкла Ложь царевен прятать там -
Среди наветов, грязных дрязг болота,
Где не хватает чистоты словам
И быть не может высоты полёта.

Давно забыт здесь доброты язык,
Душа скорбит в зелёной оболочке.
И рвущийся её наружу крик,
Лишь тихим "ква" доносится к нам с кочки.

Скрипят вокруг столетние стволы
И комариный писк лишь лезет в уши...
Но ждут царевны от судьбы стрелы,
Ждут счастья их метущиеся души...
******

А у ели под подолом
Чьих-то глаз горят угли.
Снегом крупного помола
Занесён ломоть земли.
Тишина в лесу летает,
На поляне снег лежит.
Кто ещё здесь обитает?
Кто по лесу нас кружит?
Лапа ели дани просит.
Звёзд ей бросила луна.
Эхо среди сосен носит
Рык зловещий шатуна.
Волк, не утонув в сугробе,
Чью-то тушу волочит.
А в глухой лесной утробе
Зимний дух во сне урчит.
******

Напьюсь я вашей крови по глотку.
Я не спешу, но я добьюсь добычи.
И укажу, куда рубить клинку -
Люблю людей представить в роли дичи.
Призыв к атаке, как аперитив.
Удары надо наносить умело.
Не успокоюсь, если кто-то жив,
И завершу я начатое дело.
Рубите их наотмаш и с плеча,
Над полем брани запах крови реет.
Людская кровь вкусна и горяча -
Я становлюсь с глотками всё жаднее.
Нет для меня врагов здесь и друзей,
Ласкают слух утробный всхлип и стоны.
В сражениях для всех была своей,
В крови тонули царства и короны.
Без устали работаю косой,
Всегда большому рада урожаю.
По лужам крови я хожу босой...
Но души на свободу выпускаю.
******

Нас заря отыскала в постели,
И в глаза нагло лезет лучом,
В окна льёт соловьиные трели -
Почему до сих пор не встаём?
Он забрался к нам - утренний гомон,
Захватив с собой шелест листвы.
В состоянии сна невесомом
Мы не можем поднять головы.
Но заря нам глаза открывает,
Солнце в окна нам бросил рассвет,
Под лучами которого тает,
Задержавшейся ночи, портрет.
******

Остановить перо на полпути,
Не дописать мне слово до конца...
Из глаз вдруг слёзы начали ползти...
Пусть капли эти падают с лица.
Чернила расплываются от слёз,
И расползаются слова из строк...
Писал я что-то... только - что?.. Вопрос!
Пытался вспомнить, но никак не мог...
Бумага мокнет... высохнет потом.
Вот только будет слов не разобрать -
Исписана... единственным пятном,
Где только слёзы можно прочитать...
Такая вот напала вдруг тоска...
То незаметно, исподволь грызёт...
А то вдруг до последнего куска
Всего проглотит... даже не икнёт...
Тобой болею и тебе пишу,
Но слёзы растворяют все слова.
И я листок очередной сушу...
Вот сколько слёз вмещает голова?
Опять остановлюсь на полпути...
Нет, только волосок сниму с пера.
Мне надо написать тебе - "Прости!"
За то, что я не написал вчера...
******

Присело Время, взяло в руки счёты,
И, ну, на них костяшками греметь:

- Мы поглядим, а хватит ли нам квоты?
Сначала жизни... белыми отметь...
Прибавим жизней, чуть отнимем чёрных.
Как славно, поубавилось смертей!
Жалею я своих рабов покорных.
Пусть пользуются слабостью моей.

И Время - то прибавит, то отнимет...
Вдруг станет где-то чёрною дырой:

- Опять война! И смерть! Что делать с ними?
Загашник жизни у меня пустой.
Опять проблема с белыми костями,
Опять преобладает чёрный цвет...

Передвигает чёрные горстями -
Война! - опять для жизни места нет.
Вздохнуло Время, встав, убрало счёты:

- Опять - внезапно смертен человек!

Шагнуло дальше, прошептало что-то,
Не оглянулось, убыстряя... бег...
******

Поверить в то, чего на свете нет?
Поверить в то, что миром этим правит!
И во Вселенной только этот свет -
Влюблённых душ - след навсегда оставит.
Взойдёт любовь очередной звездой,
Навеки оставаясь там нетленной...
И мириады звёзд над головой
Мы назовём Влюблённых Душ Вселенной!
Любимая, ты видишь, где-то там
Сияют наши души ярким светом.
По радуге взобравшись к небесам,
Мы поселили там их этим летом.
Сияют души любящих сердец,
В созвездья собираясь постепенно.
Нам преподносят сказочный венец
Из мириад Влюблённых Душ Вселенной!
******

Бежит куда-то осень, всё спешит.
Бежит она, разбрызгивая лужи.
Бежит туда, где белый снег лежит.
Бежит от лета к зимней белой стуже.
Запыхавшись в безудержном бегу,
Растрёпаная... и теряя листья...
Помочь ли ей? Возьму и помогу -
Стремительной своей рисуя кистью.
Бежит куда-то осень, машут ей,
Оглядываясь, голые деревья,
И устилают путь листвой своей...
Вот интересно - хлопнет осень дверью?
Бежит она вся в золоте своём,
Бежит и машет разноцветной шалью...
Мы это на картине всё найдём,
Написанною мною пасторалью...
******

"Рыцарь в душных пыльных латах
Поднял руки к небесам -
И лучи скользнули света
К пальцам, к шлему, к волосам..."
"Притча о белом страннике. Видение"
Марианна Гежинская.


Быть рыцарем... да, быть им нелегко...
Тем более, быть рыцарем достойным.
Век благородства... как он далеко...
Как близко... смерть... как близко - кровь и войны...

Когда-то... в прошлом... провалившись в сон,
Услышал наставления от Бога.
А может быть, советовал лишь Он...
Но исполнять их должен был я строго.
Каким быть мне, каким быть мне душой...
Внимал Ему во сне на жёстком ложе.
Вчера лишь думал... и уже со мной,
Пусть и во сне, но говорил же Боже!
Спешащим жить, нам - смертным, невдомёк -
Путь к истине и мудрости в смиреньи.
Я - стражник их. Предначертал так Бог.
Я - странник их. И я лишён сомненья.
Мой конь при мне, в руке моё копьё -
Без рассуждений встану на защиту
Того, кто мудрость миру отдаёт,
Чья истина к кресту была прибита...
******

Такая серость... водяная взвесь,
Задует ветер, мошкарой кружится...
Не чувствуется... но вот мокрый весь,
И от неё зонтами не укрыться.

Совсем недавно солнце так пекло,
И мы швырялись солнечными днями...
И вот он день - дождливое стекло,
Умытый весь небесными слезами.

Нет, осень не терплю... хоть и красива
Чертовка... но вот грязь под красотой,
Дожди льют друг за другом суетливо,
И птицы покидают дом родной.

И как-то красота теряет смысл :
На шали листьев грязевой налёт,
Цвет серый концентрацию превысил,
Того гляди и небо упадёт.

Тяжёлых туч с раздутыми щеками
Касаемся почти что головой.
Нет, осень, понимания меж нами...
С работы сразу я спешу домой...
******

Взлететь, собой украсив небосвод...
Взойти, кому-то подарив надежду...
Растаять, растворившись среди вод...
Стать пылью - оказаться где-то между...

Влюбиться и сгореть душой до тла...
Стать криком от бессилия... стать криком...
Стать Ангелом - вернуть вам два крыла...
Надеждой стать - твоим счастливым мигом...

Усталым быть - в тебя своё вложив...
Счастливым быть - у нас всё получилось...
Влюблённым быть - люблю, а, значит, жив...
Собою быть, чтоб остальное сбылось...
******

Себя ли, душу свою тешить,
Признания кидая в свет,
Что, мол, живёт такая нежить -
Её открою вам секрет.
Вообще-то я за солидарность,
Но зависть гложет иногда,
И на меня высокопарность
Находит... Зависти беда.

Топтать тропинку в неизбежность,
Где одиночество кружит
И разрывает в клочья нежность,
Чьи раны так ещё свежи.
Душа черствеет, чувства сохнут,
Глаза горят больным огнём -
Любовь, надежда, вера сдохнут,
Когда их завистью польём...
Уже живём, себя теряя,
Идём по бритве босиком,
И нас сопровождает стая,
Голодной зависти, волков.

Себя и душу не утешить,
Признания кидая в свет,
В сердца других вселяя нежить...
Но у неё же... твой портрет!
******

Стихи, скорей, - энергия любви,
Что так тебя всего переполняет,
В пространстве замкнутом, течёт в твоей крови,
И выход свой найти всегда желает.

Словами, ласками и близостью стремясь
К любимой, ты любовью весь исходишь.
Но сколько той энергии, таясь,
Ещё в тебе. Себя всего изводишь,
Не зная, куда выплеснуть её.
Захваченный предметом обожания,
Предначертание видишь вдруг своё
Ты в чём-то большем, ищешь созидания.

Энергия любви бьёт через край -
Направь её лишь в правильное русло:
Живи, люби, твори и созидай,
Дари любовь свою, кому так грустно.

Кто, может быть, прочтёт твои стихи -
Душой воспрянет, взглядом заискрится.
Тебе воздастся за твои грехи
И многое впоследствии простится.

Стихи, скорей, - энергия любви,
Которую отдать мы не успели.
Я напишу - ты только позови.
Любовь - она с младенческой купели.

Тепло души, своей семье даря,
И вам дарю я, исходя стихами,
Энергию любви благодаря,
Что нам дана, что движет в жизни нами!
******

Листом берёзы, а скорее клёна
Меня швыряет ветер по траве.
А ведь недавно был ещё зелёным,
И на макушке реял в синеве.

Но жизнь идёт, и наступила осень -
И вот уже всё ближе я к земле,
Лежу в траве и вижу неба просинь,
Мечтаю, что вернутся устремле...
Ни я, ни даже кто-то посторонний
Мне просто так уже их не вернут.
Мой лист пронижут только бивни молний,
И снова устремления уснут.

Тоска, тоска.... Огромная планета,
И я на ней - багряный, падший лист...
Но вновь лечу - моя струна задета,
Исполнит песню друг мой гармонист -
Ему уже слагаю я куплеты,
Дождём омытый - я душою чист!
******

На небо взглянешь, стоя у порога,
Когда спустилась ночи пелена:
"С ума сойти!". И сходишь по-немногу,
А над тобою неба высь без дна.

И думаешь: "Вот запустить бы руку,
Пощупать эти звёздочки на дне.
Но дна же нет! Да и вокруг ни звука.
Туда нырнёшь - забудут обо мне!".

Ты, на земле уже пустивший корень,
Вдруг хочешь притяжение презреть
И устремиться в эту бездну, чёрень,
Рукой своею звёзды протереть.

Стоишь и смотришь - умещусь там весь я?
Но всё равно до дна не дотяну,
Запутаюсь я в этой звёздной взвеси,
Прочь от земли тогда пойду ко дну.

Меня затянет ввысь небесный омут,
Я, головой порвавший звёздный свод,
Вдруг снова у порога буду, дома,
Свой в космосе свершив круговорот.

Бывает посетят такие мысли,
Что даже удивляешься порой...
А звёзды снова над тобой повисли -
Достать их снова хочется рукой!
******

Эх, зима, зима, зима,
Замело, завьюжило.
А поля, поля, поля
Ветром отутюжило.
Разрезает поле след
Строчкой-вереницею,
А над ним пурга летит
Белой рваной птицею.
Человек ли здесь прошёл -
Замело, завьюжило.
Был - и нету, а к утру
Ветром отутюжило.
А в избе твоей тепло
От печи пылающей;
А за дверью волчий вой
Вьюги изнывающей.
Все дороги, все пути
Замело, завьюжило.
Покрывало на полях
Ветром отутюжило.
******

Встретить искренний взгляд, чтобы в нём утонуть
И себя не спасти в этом омуте страсти.
В глубину твоих глаз безоглядно нырнуть,
Чтобы там насладиться бездонностью счастья.

Это было лишь раз,
А второго не надо.
Я себя в них не спас
И теперь - ты награда.

Столько лет протекло, а всё так же тону.
Мне не даст этот взгляд вторую попытку.
И уже никогда я себя не верну -
К волшебству своих глаз ты добавишь улыбку.

Это было лишь раз,
А второго не надо.
Я себя в них не спас -
Как ты этому рада.

Остаётся одно - счастья мне зачерпнуть
И его удержать, не обжегшись, в ладонях.
В эту бездну любви я хочу заглянуть,
Но боюсь, что она не станет покорней.

Это было лишь раз,
А второго не надо.
Не боюсь я сейчас
Твоего водопада.

Встретить искренний взгляд, чтобы в нём утонуть.
И себя не спасти в этом омуте страсти.
В глубину доброты твоих глаз заглянуть,
Зачерпнуть для себя в них бездонное счастье.
******

Под мерное покачиванье на стальных рессорах,
И под колёс вагонных, мной любимый, перестук,
Везу с собой бумаг я со стихами целый ворох
И сочиняю новые, не покладая рук.
Прощание с вокзалами, свидание с дорогой
И расставаний сутолока стала не чужой.
Привычной уже стала мне дорожная морока –
В купе вхожу вагонное я, как к себе домой.
Весенняя распутица ли, зимнее ль безбрежье,
Иль изумрудье летнее, иль осень-круговерть –
Всё поездом уносится, всё прожитое, прежнее.
Вагонное покачиванье, как земная твердь.
В большое путешествие так хочется собраться
И очутиться в зарослях неведомой глуши.
Обычно я в гостиницах привык располагаться,
Но иногда так хочется по джунглям потужить.
Своё воображение желающий потешить,
Я иногда отправиться куда-нибудь хочу,
Но почему-то хочется всё реже мне и реже,
И, может быть, поэтому скучаю и грущу.
******

Белый снег и на нём - синевою следы,
Уходящие в чёрный, заснеженный лес.
Над твоей головою созвездье беды -
Непосильный, к земле пригибающий, крест.

Отдыхая, лежишь, провалившись в сугроб,
В снег уткнувшись обветренным белым лицом,
Воздух, стылый и жёсткий, глотая взахлёб.
Тело стало чужим, налитое свинцом.

Ты увидел следы, кто-то шёл впереди.
Не доверясь глазам, их потрогал рукой.
Может быть, это лишь середина пути,
Но надежду в тебя он вселил тот - другой.

Оступаясь, и падая, делаешь шаг,
Каждым метром мучений своих дорожа.
Имя матери стонет в дрожащих устах,
От погибели сонной тебя сторожа.

Поле белых снегов, без краёв и границ,
Отступало, сдавалось желанию жить.
Ты смотрел лишь вперёд через иней ресниц
И надежду там видел свой путь завершить.

Свежий ветер порошей следы заносил,
И до боли в глаза бил сверкающий снег.
Каждый шаг всё трудней, выбиваясь из сил,
Но вперёд и вперёд шёл живой человек.
******

«А если бы…» - как часто это слышим.
«Когда бы так…» - и это не впервой.
«Вернуть бы…» - мы всегда с надеждой пишем.
Удачи не хватает нам порой.

Летим вперёд, ища свою жар-птицу,
Пытаясь ухватить её перо.
И так хотим надеждой заручиться,
Хоть призрачной надеждой на добро.

И свято место пусто не бывает,
И очереди не встречаем здесь –
Из наших рук удача уплывает
И стряхивает с нас людскую спесь.

Как без неё порой бываем жалки –
Теряем всё, случается – и жизнь.
Судьба в колёса любит ставить палки,
Крича: - За хвост удачи ухватись!

«А если бы…», «…то, может быть, и вышло…».
«Когда бы так…», «…тогда бы всё успел…».
«Вернуть бы всё…», «…оглоблю тебе в дышло…».
Но без удачи я осиротел.
******

Самоцветы в разброс,
Изумруды в горсти.
Беспризорником рос –
Кем я мог вырасти.

Кто-то Мамочкой звал,
Кто-то звал шантрапой,
Кто-то уши нам рвал,
Кто-то гнал нас метлой.

Бриллиант, изумруд,
Аметист и опал.
Тяжек был вольный труд –
Кто не смог, тот пропал.

Кто-то в речке утоп,
Кто в сугробе замёрз.
И не нужен нам гроб –
Шантрапа, как навоз.

Ожерелье, колье,
Перстенёк и браслет.
Жизнь нас делала злей
И бросала в кювет.

Кто-то и вылезал,
Кто-то в жиже той гнил,
Кто-то глубже сползал,
Кто-то веру сменил.

Злато и серебро
Приводили мир в раж.
Нас чужое добро
Доводило до краж.

Кто-то и выживал,
Кто-то ехал на юг.
Беспризорник устал,
Затихал сердца стук.
Он глаза закрывал
И сцеплял пальцы рук –
Тихо так умирал,
Лишь в глазах был испуг.

Самоцветы в разброс
И алмазы в горсти.
Беспризорником рос,
Но по совести!
******

Мой хозяин – он не злой.
Мы же с ним накоротке –
Летом, осенью, зимой
И весной – на поводке.

Ем я самый лучший корм
И ещё, что попрошу,
Но придерживаюсь норм –
В форме и его держу.

По утрам бежим трусцой –
До еды и налегке –
Я, довольная собой,
Он за мной на поводке.

Удивить его могу
Я заплывами в реке –
Он сидит на берегу,
Ждёт меня на поводке.
******

Огонь в печи –
Дарующий тепло.
Огонь свечи –
Сгорающий светло.
Огонь в окне –
Указывает путь.
Огонь во мне –
Мне не даёт уснуть.
******

Как часто кто-то пробует на вкус,
Как дегустатор, души человечьи...
Но может стать единственный укус
Причиной и страданий, и увечий.

Как всё старо... старо, как этот мир...
Одним лишь словом можно всё разрушить.
Любовь, как эгоист... нет, как вампир
Впилась насильно в ангельскую душу.

Как просто, изувечив, сострадать,
Себя считая кем-то из немногих,
Кто словом может в клочья души рвать,
Не спотыкаясь на высоком слоге...

Кто может до небес превознести
Лишь для того, чтоб уронить больнее,
Обзавестись душою-травести,
От этого, увы, не молодея...

Как часто кто-то пробует на вкус,
Как дегустатор, души человечьи,
В своей неся тот непосильный груз,
Который его душу и увечит...
******

Желание одно - закрыть в душе заслонку
И, бросив всё к чертям, любовью угореть.
Освободивши путь, чуть отойдя в сторонку, -
Теперь я не мешаю - можно умереть...

Сияет где-то свет, иду по коридору.
Навстречу никого, со мною же толпа.
Нет, я не украду, не уподоблюсь вору...
Любовь для всех, как свет... моя была слепа...

Забытые слова - что "вера", что "надежда"...
Прошло-то ничего, а будто бы века.
Упав, уже не встать и не остаться прежним...
Заслонку не убрать, пусть участь и горька...
******

Лететь над пропастью, а может, сразу в пропасть?
Подняться ввысь, лишь для того, чтоб пасть?
Завязаны узлом у парашюта стропы...
Падение не восхождения ль часть?
Лететь над пропастью, в своих зарвавшись чувствах,
И уронить на сердце друга боль...
От пресыщения бывает тоже пусто...
Но не забыть не сыгранную роль...
******

О, ЖЕНЩИНА! Святое существо!
Тепло души, дарующие руки,
Любви начало, родовые муки,
Свет материнства, жизни торжество!

Когда тебя творил Бог из ребра,
Ты получилась у него не сразу.
А почему? Творил не по заказу.
И стала ты источником добра.

Взяла ты в руку свой запретный плод,
Но он не стал нам яблоком раздора –
Причиной вечного с природой спора.
Мужчина за тобою лишь идёт.

И предпочла ты родовую боль
Садам кустистым райского Эдема.
Ты у любви не выходи из плена,
Хозяйки очага вдруг выбрав роль.

Прошу тебя, о, женщина, забудь,
Что нА ухо шептал змей-искуситель.
Мужчина в этом мире только зритель.
Прошу тебя – ты героиней будь!
******

Ступайте вон! Уйдите прочь!
Мои вчерашние печали.
Я в силах сам себе помочь,
Когда бы думы не мешали.

Воспоминания гоню,
Но ими же себя питаю,
Пожару сердце отдаю,
Себя вчерашнего ломаю.

Пустые дни и ночь без дна –
Вы с сумерками на закуску,
Мной позабавились сполна,
Всё время не давая спуску.

Воспоминаний след сотру –
Тех, что подвержены злословью.
В мир новый выйду по утрУ
Под ручку со своей любовью.

Туда, где боли больше нет,
Где земляничные поляны,
Где правят всем любовь и свет,
Где мы с тобой от счастья пьяны.

Где даже на реке в ночи
Свет ляжет лунною дорожкой;
Любовь заглянет, постучит
Сиреневым кустом в окошко.

Где утром выпала роса –
На каждом стебельке алмазы,
А в душу птичьи голоса
Такую радость льют все сразу.

Уже на месте не стоишь –
Встречь солнышку, за руки взявшись,
Свободный, радостный бежишь,
На волю чувствам весь отдавшись.

Я начал вам за упокой,
Зато за здравие кончаю.
Любви своей, своей родной
Свою любовь я посвящаю.
******

За окном моим солнечный май,
И деревья листочками машут.
Из постели меня поднимай –
Я собой твоё утро украшу.
Буду светел, как май за окном,
И сиятелен словно вельможа.
Ты меня угостишь кофейком...
Как же ты на царицу похожа!

Утро встретим мы, как во дворце –
Наше утро с тобой – в будуаре.
Ты мечтаешь о царском венце?
Хорошо! Я сегодня в ударе.
Но на приступ с тобой не пойдём.
Нас гвардейцы поднимут на плечи –
И окажемся перед дворцом,
А министры нам выйдут навстречу.
Возведу я тебя на престол.
Пусть нюансы тебя не тревожат.
Мы потом соблюдём протокол...
Как же ты на царицу похожа!

Самый памятный переворот
Будоражит мне воображенье.
Глазик, носик и аленький рот,
Поворот головы и движенье
Мне навстречу... Все царства к ногам
Я твоим положу. Ну, а всё же
Повторять не устану пока:
Как же ты на царицу похожа!
Наша гвардия там за окном –
Кипарисов высоких аллея.
Между ними мы гордо пройдём,
Ни о чём даже не сожалея.
А пока насладимся с тобой
Утром вешним на царственном ложе.
Фаворит твой обласкан судьбой...
Как же ты на царицу похожа!
******

Как живо я себе всё представляю,
Когда тебя в своих стихах пишу.
Пишу такой, какою тебя знаю,
И против истины уже ли погрешу.

Сколь слов уже я намешал в палитре -
Портрет твой вижу на своём холсте.
Я с рук грунтовку выражений вытру
И приступлю к ваянью на листе.

Когда меня своим одаришь взглядом,
Прикрывши веками чуть-чуть свои глаза.
Сольётся с ним цвет твоего наряда,
Любимый цвет и мною – бирюза.

Названье так же, как и цвет красиво –
Мне нравится его живописать.
Мазки кладу рукой неторопливой,
Стараясь всю тебя пересказать.

Где столько подобрать в словах оттенков?
Где взять мне столько слов-полутонов?
И вдохновенье мечется в застенках
Хранилища моих тревожных снов.

Я для тебя найду словотеченье,
Смешаю с паузами маленьких штрихов –
И вот оно, приходит вдохновенье –
Портрет твой в обрамлении стихов.

Улыбка, все вобравшая загадки,
Под грудью руки сложены твои.
Не будем мы честолюбиво падки,
Нам хватит света, чистоты, любви.

Ты на портрете в бирюзовом платье,
И под ресницами две капли бирюзы.
О, Господи, да, разве же мог знать я,
Что краски мне не хватит для слезы.

Слеза твоя, сверкнувшая росою,
Оставив след блестящий на щеке,
Жемчужиной, упав сама собою,
Лежать осталась на твоей руке.

И вот я переполненный словами
И чувствами, портрет твой завершал,
И видел, что оброненный устами
Твой светлый смех, как бабочка порхал.

Конечно же, тебе свою картину,
Закончив, с радостью и посвящу,
И подарю, украсив ей витрину,
А бабочку на волю отпущу.
******

Картину я нарисовал:
Хочу представить на мгновенье,
Хотя бы в этот день рожденья,
Как вальс с тобою танцевал.

Вхожу с тобой в просторный зал,
Где голос эхом отзовётся,
Где зеркалами повернётся
Ко мне любви лица овал.

С хоров плывёт дивертисмент...
Как ты прекрасна в бальном платье –
И мы кружИм средь высшей знати
Под чУдный аккомпанемент.

Стремительны у вальса па
И мы с тобой про всё забыли,
Как по течению поплыли
Туда, куда несёт судьба.

Вдруг воспарил свечами зал
И закружил за нами в вальсе.
Прикосновениями пальцев
В душе моей ты правишь бал.
******

Быть хочется всегда желаемым,
Быть хочется всегда понятным.
Взгляд улетает мой за стаями
И возвращается обратно.

Дорогу дню стелю осеннему.
Чтоб он вернулся днём весенним.
И через долгий зимний плен ему
Идти, но не остаться пленным.
******

Псы натасканы - заглядение...
Ждут хозяина повеления...
Землю роют псы злобно лапами,
А с клыков слюна жжётся, капает...
Хрип утробный их и рычание...
Взгляд хозяина и... молчание...
Но не добрый взгляд - исподлобия -
На гостях застыл, как с надгробия...
Рвутся псы с цепей - цепи звякают...
Ходят разные... ходят всякие...
Здесь не центр вам, а окраина
И косятся псы на хозяина...
Гости у ворот, как застывшие,
Языки свои проглотившие...
И не калики перехожие,
И на нищих-то не похожие...

В душу распахнул вдруг наличники,
Просветлел своим сразу личиком:
- Что ж, вы в гости к нам? Вот и ладушки!
Как приветила Сибирь-матушка?

Сбросив наземь рык, псы расслабились
И все морды их враз осклабились.
А ответом был глас не стонущий:
- Вроде как дошли с Божьей помощью.

- Ставьте лошадей, проходите в дом.
Разговоры лить будем мы потом.

Взгляд свой кинул вдаль, будто в прошлое,
Потрепал он псов: - У-у-у, хорошие!

- Митрич, как тебе? Нам бы энтих псов...

Но хозяин к ним повернул лицо -
Губы в бороде сжались ниточкой:
- Как торговлишка - не убыточна?

- Говорю, что псы - заглядение...

- Есть один грешок - к людям рвение.

Взглядом показал - сразу псы зашлись.

- Ты прости его! И прошу, не злись!
Тишка! Сунь язык, знаешь сам куда.
Молодой ещё! С им одна беда!

- В избу проходи. Буду скоро сам.
Тихон, ты пока шёл бы к лошадям.
Дай им отдохнуть - разнуздай, протри.
Тока к псам ни-ни! Разорвут, смотри!

- Что, хозяин, встал? Заходи ужо.
Али не признал?
- Да, слушок-от шёл.
Думал - болтуны. Много их середь...

- Для своей страны хочешь порадеть?
Рядышком острог - руку протянуть.

- Тута мой порог - отдохнул и в путь.
Неспокойное нынче времечко,
Клювом получить можно в темечко.

- Потерял клевец, ежли ты о нём.
Значит, ты не хошь поиграть с огнём?
Так и будешь жить здесь со сворою?
Проморгаешь жизнь...
- Жизнь которую?
Что тебя до сих по лесам кружит?
То ли пойман ты, то ли ты убит!

- Потому - люблю жить я весело!

- Тока позади одно месиво!

- Сколько мы с тобой? Скольких мы с тобой?

- Всё засыпано на душе золой.
Было ль, не было... Время кануло.
Думал, отмолил - вновь нагрянуло...
Ты зачем пришёл?

- Энта... по пути!
Дай, проведаю друга...

- Не шути.
Не поверю я, что всё просто так.
Ты без умысла не шагнёшь и шаг.

- Ну, твоя печаль... строить домыслы.
А узнать хотел я про промыслы.

- Не сезон! Зима... и тебе зачем?

- Что ж, скажу тебе я, когда поем.
Я же гость тебе? Что там есть в печи?
Дальше знаешь сам - всё на стол мечи!

Отошёл хозяин, к гостю встал спиной.
Из-за голенища гость взял ножик свой.
Приподнялся с лавки, обогнувши стол
На хозяина он с ножом пошёл...

Но! Оконная рама выбита,
А из глотки злость рыком вылита.
На руке сомкнулся челюстей капкан
И, завыв, споткнулся бывший атаман.
На пол нож упал, а за ним и он.
Зло рычание и... противен стон.
От печи же взгляд изучающий.
А в ответ ему - пожирающий:

- Что глядишь? К тебе и пришёл за тем -
Не опасен тот, кто и слеп, и нем.
В дне пути отсель люди царские.
Мне же не нужны твои сказки им.

- Свет, оставь его, - подобравши нож.

Атаман привстал:
- Да уж, пёс хорош! -
Руку бережно он прижал к груди.

- Ты насытился? Ну тогда иди.
Не взыщи, но днесь ты не ко двору.
Обождёте - вам снеди соберу.

Вышел на крыльцо - гости у ворот.
Атаман кривит свой от боли рот.

- Тимофей, возьми. Поснедаете.

- Вот спасибочки! Отпускаете?

Посреди двора, словно статуи,
Псы его сидят - провожатые.

- Как благодарить нам хозяина?

- Тем, что ты не стал ныне Каином, -
Протянул он нож: - Пригодится, чай.

- Что ж, спасибо, брат! И навек прощай!

Псы натасканы - заглядение!
Не скрывал своё брат волнение:
"Нет, не Авель я - лил чужую кровь.
Но и не забыл братскую любовь.
Разошлись пути... Да, наказаны!
Но мы жизнью как псы натасканы".

Бросил взгляд он вдаль: - Запорошено.
Подошёл ко псам: - У-у-у, хорррошие!
******

(Сказка для двух сердец с танцами)

Сегодня бал! И тысячи свечей
По люстрам, канделябрам разгорались.
Оркестр на балконе побойчей
Старается... ещё не разыгрались.

Весь высший свет сегодня во дворце.
Глазами пробегаюсь я по залу -
Вот, вроде бы... в бриллиантовом венце...
Ан, нет! Мне это только показалось.

А, может, та?.. Сегодня маскарад?
Одели маски почему-то дамы.
Нет, не она! Который раз подряд
Зал обвожу тревожными глазами.

А вон девицы кучкой собрались...
Все с веерами... весело смеются...
Но где же? Где? На зов мой отзовись!
А это кто? Не стоит ли вернуться?

Внимание терзанием своим
Я привлекаю... Надо не глазами
Искать, а сердцем... С милой говорим
На языке одном... своём... сердцами!

Остановился... сердце знак дало...
Зал пуст? Один? Здесь нету моей милой!
По залу вдруг движение пошло...
Что замолчать оркестр побудило?

Распорядитель - в центр, посох в пол:
- Её сиятельство... ОНА открылась взору -
Раскланиваясь... трёт паркет подол...
Меж кавалеров, дам - по коридору.

Она в фаво'ре... только вот каком?
На язычке княгини оказаться...
Её сопровождают все молчком.
Она прошла - все начали шептаться.

Мой друг... любимый... в маске, как и все.
Но разве спрячешь ты под ней натуру?
Как в горделивой шествует красе,
Не забывая показать фигуру.

Как жаль, что редко видимся мы с ней.
Вдали от всех, где нас никто не знает.
Лишь здесь она под маскою своей...
Как все... а там она её снимает.

Спокоен я... теперь... Сегодня бал!
Пусть будет встреча вроде бы случайна.
Оркестр на балконе заиграл
Мелодию, что так необычайно

Знакома... Этот взгляд перед лицом...
Сквозь щёлки маски светится янтарный...
Вот губы облизала язычком...
- Идёмте танцевать! Ведь танец парный!

Как ноги сразу стали тяжелы...
Она ко мне протягивает руку:
- Ну, что же Вы? А где-то так смелы!
Сегодня бал! Наш бал перед разлукой!

На нас уже косятся... ну, и пусть!
"Княгиня, что за выбор?" - вопрошают.
Сегодня бал! А завтра будет грусть.
Сегодня бал! Нас свечи освещают!

Паркет уходит из-под наших ног.
Я чувствую завистливые взгляды.
А мы летим... оркестр уже взмок...
Нет никого... лишь ты... так близко... рядом.

Давно уже столпились все у стен
И шепчутся... Они не понимают.
Одна императрица... назло всем
Кивает музыкантам - те играют.

Как в юности... когда была свежа
И бегала принцессою-подростком...
Не то, что щас - России госпожа...
Бывало, что кружила по подмосткам.

Была любовь... но кто ей даст любить,
Пусть и гвардейца... но всего сержанта...
А значит... что сегодня танцу быть -
Царица вновь кивает музыкантам.

А мы плывём... давно замкнулся круг.
На нас глядят, завидуют вельможи.
Но всё не вечно... мы застыли вдруг
И слышим - кто-то хлопает в ладоши.

Императрица, веер опустив:
- Княгиня, я гляжу - да Вы в ударе!
Скажу по правде - танец ваш красив.
Завидую такой красивой паре!

- Простите, государыня...
- Да брось,
Голубушка! Порадовала славно!
У вас, глядишь, всё сложится, авось!
А с танцами-то... сложится подавно!

Сегодня бал! Порадовали вы.
Давно уже я не была так рада.
Княгиня, что касаемо молвы...
- Ах, государыня! Прошу, не надо...

- Княгинюшка, а ты мне не перечь!
Про твой характер знаю, что не сахар...
Нам языки с тобой не устеречь...
Попробую я снадобье из страха.

Улыбка миловидна, грозный взгляд
И голос мягкий - оттого и страшный:
- Помянет кто княгиню вдругоряд,
Приравнен будет к нечисти бунташной.
Тот оскорбит меня в её лице! -
И веером махнула музыкантам:
- Прощальный танец пары во дворце! -
И тихо нам: - Блесните-ка талантом.

За руку взяв, повёл тебя я в круг.
Мелодия звучит опять всё та же.
- Ну, что ж, прощальный танец, милый друг!
Давайте-ка, завистникам покажем!
Сегодня бал! Ангажемент за мной? -
И прячется улыбка под усами.

- Ну что ж? Тогда тряхнёмте стариной!
Последний тур... он, как всегда, за Вами!

Как говорят - душа несётся в рай!
Отдались танцу... как мы танцевали!..

- Меня, прошу, почаще вспоминай!
И я тогда не буду жить в печали, -
Щекотят губы ухо шепотком,
Блестят глаза, слезинка из-под маски:
- И мне пиши... хотя бы вечерком...
Я так желаю продолженья сказки...

Сегодня бал! Императрица нам
Преподнесла чудеснейший подарок.
Возьму на память будущим векам
Из тысячи свечей... один огарок!

Ты где-то там... сижу один в ночи...
Когда разлука душу мне терзает,
Зажгу я тот огарочек свечи
И в памяти твой образ оживает...
******

Бываю сердцем голоден без Вас,
Прикрыта чувств его горячих дверца.
Обжечься ж не боюсь я, каждый раз
Своё Вам снова открывая сердце.

Ваш образ не могу я запереть -
Должна свободой наслаждаться птица.
Так было, есть и будет также впредь...
А по ночам мне всё равно не спится.

Сорвать цветок - тогда погибнет он,
Хоть и одаришь вазою хрустальной.
Любовь питает испокон времён
Сердца те, что свободны изначально.

Для сердца хватит капли той любви,
Что нам сверкает светом чистых граней.
Ты ей полей цветок, а не сорви -
И расцветёт любовь, а не увянет.
******

Душа моя лежит в твоей ладони -
Негаснущий и теплый огонёк.
Мгновение - и он во взгляде тонет,
Встречая в нём твоей души исток.
Тепла души... его так не хватает
Нам иногда... Лишь тёплые слова
Стремятся к милым, души зажигая...
Какое счастье - милых согревать.
******

И с каждым годом ты всё молодеешь
Годам назло, природе вопреки.
Такое чувство - временем владеешь,
Что служит мановению руки.

И каждый день выходишь новым утром;
И каждый год ты - новая весна.
Видением ко мне выходишь смутным,
Как воплощение несбывшегося сна.

Ты предстаёшь такая молодая,
Влекущая, готовая цвести.
А хочешь, я сегодня угадаю,
Когда уйдешь ты от меня... Прости!

Тебя обидеть? Не было и в мыслях!
Всё больше осень забирает прав -
Года теряю, как деревья листья...
И вот я... кролик! Время - мой удав!

Завидую тебе? Да нет, любуюсь!
Желая счастья молодости лет!
Ну, разве встретить мне ещё такую,
Что дарит всем надежды вечный свет?

Ещё с тобой поднялся на ступеньку
И, чувствую, стал тоже молодеть...
Минутами... пока что помаленьку,
Что будет мне даровано и впредь.

И как, скажи, мне не сказать "спасибо"
За то, что просто ты на свете есть?
Ты молода, успешна и красива...
И я с тобой вновь расцветаю весь.

Собой уже я не кормлю удава -
Ведь время отступает пред тобой.
Ты Королева! Королеве слава!
Ты Ангел жизни за моей спиной!
******

Как просто - разбежаться и... взлететь,
Расправив крылья, глядя в синеву
И, слушая - вдруг начинает петь
Душа, паря во сне и наяву!

Пусть нас обрекают полёты на жизнь!
Пусть нас обрекает на счастье любовь!
Нам крылья любви не дадут упасть вниз -
И мы в синеву улетаем с тобой!

К полёту вынуждает нас обрыв -
Бросает вверх - внизу лишь пустота.
Свободу чувств в себе сполна открыв,
Я понял, что такое высота!

Пусть нас обрекают полёты на жизнь!
Пусть нас обрекает на счастье любовь!
Нам крылья любви не дадут упасть вниз -
И мы в синеву улетаем с тобой!

Чувств высота и крыльев только взмах.
Начало жизни - каждой встречи миг,
Слова, что поцелуем на устах,
И радость, что сама сорвётся в крик!

Пусть нас обрекают полёты на жизнь!
Пусть нас обрекает на счастье любовь!
Нам крылья любви не дадут упасть вниз -
И мы в синеву улетаем с тобой!

Любовь, как солнце - крыльев не обжечь,
Когда стремишься в эту синеву.
Любовь жива и тоже стоит свеч -
Души полёт во сне и наяву!

Пусть нас обрекают полёты на жизнь!
Пусть нас обрекает на счастье любовь!
Нам крылья любви не дадут упасть вниз -
И мы в синеву улетаем с тобой!
******

Любить, гореть и знать - в последний раз.
Пусть в этой жизни... всё-таки последний...
Тепло улыбки, свет души и глаз,
И встреча суетливая в передней.

Как мало их: любви, тепла и встреч,
Ни на кого так не похожих женщин...
Как тяжело их встретить и сберечь...
Из сердца гвоздь вытаскивают клещи...

Не ревности, а жалости к себе -
Ну почему? Ну почему так поздно?
Так было - кем? - завещано судьбе?
Но я нашёл тебя на карте звёздной!

К тебе я шёл, бежал, спешил, летел,
Достиг с тобой Любви, Надежды, Веры!
А если бы вернуться захотел -
В слоях сгорел бы плотных атмосферы.

Уж лучше от любви к тебе гореть,
Душой светиться радостно от счастья
Лишь от сознания - смог я долететь -
Звезды коснулся и отдался власти

Всепоглощающей, единственной любви -
Той, что встречаем мы обычно в книжках...
Пропал... Пропал? Зови ли, не зови...
Что стар, что млад... влюблён в тебя мальчишка!
******

Дни - ступени мои. Поднимаюсь по жизни.
Вот и преодолён мной ещё один год.
Он - прошедший - игрушкой на ёлке повиснет,
И ступеням в другой год продолжу я счёт.

Не упасть бы на зимних мне лестничных маршах.
Но и так был богат год на скользкие дни.
Затеряется между игрушек бумажных
И его завершат фейерверка огни.

Спрятав души свои в карнавальных одеждах,
Будем петь и смеяться, улыбки даря,
И в снегу утопая, как в бывших надеждах,
Хоть за что-то прошедшее благодаря.

Я ступенями дней в Новый год поднимаюсь,
Конфетти под ногами шуршит, мишура.
На прошедшее в будущем не обижаясь,
Буду я вспоминать дни - частицы добра,

Подарившие мне мимолётные встречи,
Слов тепло мне принёсшие издалека.
Просто сяду за стол и зажгу в ночи свечи...
Жаль, любимых нет глаз... и в них огонька...
******

Не дождаться, увы, мне своей птицы счастья,
Хоть её и успел ущипнуть я за хвост.
Но свободу она предпочла моей власти,
Упорхнув от меня, став одною из звёзд.

Небо я опрокинул во времени реку
И ищу в ней её отраженье звезды,
Жаждой счастья томим. Много ли человеку
Нужно - дайте напиться лишь лунной воды.

Счастье призрачно, вряд ли его отраженье
Я смогу разглядеть в этой лунной реке.
Птицы рвутся на волю и с этим стремленьем
Нам не справиться - сердце тонет в тоске.

Птица счастья, нашёл, встретил я совершенство,
Только лишь для того, чтобы вместе не быть.
Память сердца хранит... сохранит то блаженство
Осознания - ты помогаешь мне жить!

Птица счастья звездой станет мне путеводной -
Всё равно я на небе её отыщу.
От меня может прятаться сколько угодно,
Но когда-нибудь вместе зажжём мы свечу.

Просто так для души, и поздравим друг друга
С Новым годом, а может быть с чем-то другим.
Мы пространство и время пустили по кругу,
Чтобы встретиться в будущем с другом своим.

Я живу и люблю, не кричу от бессилья,
Потому что оставила птица моя,
Став звездой, улетая, оставила крылья -
Все преграды презрев, долечу до тебя!
******

Тебя, тебе, тобой... Тебя всё ради!
Замедлил я у своей жизни бег...
Планеты жду... планеты на параде...
Перед тобой, мой милый человек!
Тебя, тебе, тобой... Тебе, конечно!
Срываясь с губ, летят к тебе слова...
И пусть они влетают в эту вечность -
Осенняя красивая листва.
Тебя, тебе, тобой... Тобой любуясь!
Гляжусь, в дождём размытое, окно...
Ты прячешься... Тебя смывают струи...
И - солнце! Нет!.. А, впрочем, вот оно!
******

Живу в миру, что я и создал сам -
Миру мечты, пусть и неисполнимой,
Где жизнь даю созвучьям и словам,
И где любовь не остаётся мнимой.

Она живёт и расцветает в нём
Единственной, неповторимой розой,
И заполняя всей души объём,
Летает птицею многоголосой.

Душа моя - прекрасный, дивный сад,
Не рай, но сад увенчанный любовью,
И я блужу, идя в нём наугад,
И чувствам я своим не прекословлю.

И в нём тебя встречаю я всегда -
У озера сидишь ты над водою,
И нас не разделяют города,
Года не разлучают нас с тобою.

Сюда иду, чтоб встретиться с тобой,
Взглянуть в глаза, что отражают душу,
Послушать голос милый и родной,
Рассказ твой новый в тишине послушать.

И пусть снаружи слякоть ли, пурга,
Разлука, зависть... это всё снаружи.
Здесь я встречаю ту, что дорога
И чувствую, что ей я тоже нужен.

Душевный мир, наполненный теплом,
От грязных глаз и языков закрытый...
Любовь и счастье в нём и мы вдвоём,
Мост радуги есть, всеми позабытый.

Мой дивный мир лишь для открытых чувств,
В нём для тебя всегда открыта дверца,
И никогда он не бывает пуст -
Всегда храню я милый образ в сердце.

Не пленницей тебя я в нём держу -
Весенние не затворить напевы,
Свободой вольной птицы дорожу
И исполняю волю Королевы...
******

Картины из жизни фельдмаршала
российского Б. П. Шереметева.

ПАРСУНА ПЕРВАЯ:
"НА АССАМБЛЕЕ".

Зал полон был и было говорливо,
Шуршали платья, шпорами звеня,
Все кавалеры, глядя горделиво,
Пред дамами кружились, семеня.

Вот – новшество. Да, вот вам ассамблея*.
В разгаре самом, сотнею свечей
Зал освещён, и гости, уже млея,
Но привыкали к царству ассамблей.
Оркестр, разместившись на балконе,
Вдруг заиграл, всем ублажая слух.
И первыми на круг же вышли ОНЕ –
С царицей царь. Царь крикнул: «Всем на круг!»

Круг парами стал быстро наполняться –
Никто не смел ослушаться царя.
Шли танцевать, шагать и спотыкаться.
Шарашились, улыбкой всех даря.
Но – «танцевали». Только Шереметев**
Один стоять остался у окна.
И, мимо проносясь, его заметив,
Царь крикнул, что прилежность не видна.
Тот улыбнулся и пожал плечами:
Мол, не умею, не с кем. Вот – стоим.
Но царь, не успокоившись речами
Минут чрез пять явился перед ним,
Ведя с собой особу молодую
В шелках зелёных, глаз не отвести:

-Борис Петрович, вот, рекомендую –
Аннет Петровна***. Всё, танцуй, иди!

-Но не умею я!

-Чтоб я на ассамблее
Не слышал этого. Всё, Аннушка, учи!
А ты, Борис Петрович, посмелее.
Но ножек тётушке моей не оттопчи!

Царь улетел к оставленной супруге.
Стоять остался истуканом граф.

-Борис Петрович, нас же ждут на круге!

Шагнул фельдмаршал, чуть ли не упав.

-Не будем огорчать мы государя.

-Да, да, -сказал, пытаясь даму ухватить.-
Я ж не могу в грязь здесь лицом ударить...

-Не так. На талию мне руку положить...
Вы ж кавалер... Вот так... Теперь ведите...
Вот так, вот... Ногу правую вперёд.

-Ох, виноват,- бормочет,- ох, простите,
Ах, извините,- вытирая пот.

Но Аннушка-то и не обижалась,-
«Так он забавен, так на всё готов»-
Открыв свой ротик, радостно смеялась,
Сверкая ярким жемчугом зубов.

Закончили с игрою музыканты.
Борис Петрович облегчённо: «Фу-ух!»

-Я вижу в Вас сокрытые таланты,-
Смеясь, она,- переведите дух!
Под руку взяв:- Идёмте к государю.
Он поручил – в ответе я за Вас.

-Ну, как?- вопрос царя.- В грязь не ударил?

-Всё получается,- Она царю тот час.

-Что ж, Анница, к концу чтоб ассамблеи
Борис Петрович у меня всё мог.

-Да, уж стараюсь, государь,- проблеял.

Царь:- Русскую! – Как подводя итог.

Как женщинам одним лишь и присуще,
Подпрыгнув грациозно и легко:
-Ну!..- поощрила ласково-зовуще.

А тут и царь плясал недалеко.
Пришлось фельдмаршалу, – топ-топ, -
куда деваться,
На круг, гремя ботфортами, сходить.
А Аннушка учила его танцам –
Сам царь дал поручение – учить!

Аннет Петровна много и смеялась,
Невольно заражая и его
Своим весельем. Пляскам отдавалась
В руках у кавалера своего.
Уже и хохотушка начинала
Нам нравиться: «Эх, сбросить бы так лет...».
Она же порученье выполняла –
И всё-таки с ней был, как тет-а-тет.

Царь Пётр его, в одну из передышек,
В одну из комнат за собой увлёк.
Сидит, покуривает, трубкой своей пышет.
А, выпив рейнского, он, как-то вдруг изрёк:
-Как ассамблея? Нравится?

-Конечно!-
Желая угодить.

-А Аннушка моя?

-Чудесная. Вот прямо – друг сердечный!

-Что ж, хорошо! Назавтре у меня!
Пожалуй в кабинет, там потолкуем.

Уж после рейнского фигуры и все ПА...
Да, что там – ПА. Ботфортами рисуем.
Не будем уж на ножки наступать.
-Вы молодец!- она его хвалила.
И, слушая её, он молодел
И чувствовал – подкатывает сила
Комком под горло, аж слегка зардел...
*
За смех её прозвал он – Колокольчик.
Да, мысленно её так и назвал.
«Ах, сбросить бы годочков, ну, хоть сколько...
Ну, сколько там?..»- Борис Петрович спал.
------------------
*Ассамблея - прообраз дворянского бала. Введены Петром I в
культурную жизнь русского общества.
**Шереметев Борис Петрович – граф, фельдмаршал русской армии,
сподвижник Петра I.
***Анна Петровна Нарышкина – была замужем за дядей Петра I
Львом Кирилловичем Нарышкиным.
******
******




ПАРСУНА ВТОРАЯ:
"СГОВОР".

Прохладно утром, но на солнце парит.
Борис Петрович, помня уговор,
Как велено, явился к государю –
В приёмной люди. Поднимает взор,
Но адъютант, фельдмаршала увидев,
Сказал ему, от солнца щуря глаз:
- Борис Петрович, право, проходите,
Давно справлялся государь о вас.

Царь с корабельным мастером склонился
Над чертежом, лежавшим на столе.
И Меншиков ещё здесь находился
С загадочною маской на челе.

Царь: - Так, форштевень делаем мы круче…
Вот тут уже я угол указал…
Так более надёжности получим…
Шпангоуты согласно сих лекал…

Увидел Шереметева: - Садитесь,
Борис Петрович, я освобожусь,
Ну, что вы, право слово, так рядитесь,
Тогда уже и вами я займусь.

Он мастеру ещё дал указаний,
Как показалось, даже второпях,
Чертёж свернул, отдал: - Итог деяний.
Ступай, через часок на стапелях.

Он трубку закурил, и дым пуская,
Что запах табака вокруг пошёл.

- Как ассамблея-то вчера? – царь улыбаясь.

- Пётр Алексеевич, вроде хорошо!

- Ну вот, знать, распрощалися со скукой.
Фельдмаршал, ты обманывал меня.
Вчера-то, помнишь? – Пётр просюсюкал:
- Как там: «Едва лишь влажу на коня».
А сам на ассамблее отчубучил,
Что конь твой. А, Данилыч, ты ж видал?

- А то, мин херц! Скажу я даже лучше:
Дивился, как фельдмаршал наш скакал.

- Борис Петрович, надо бы жениться!

У Шереметева глаза на лоб. Он: - Мне?

- Не нам же, - рот ухмылкою кривится,
- Имеем мы с светлейшим по жене.
Борис Петрович, за тобою дело.

- Но мне же шестьдесят, - и поутих.
Чуть-чуть подумал, продолжал несмело:
- Пётр Алексеич, ну какой жених?

- Ну вот чего, скажи ты мне, боишься?
Не бойся, не испортишь борозды.
Надеюсь, что не очень удивишься,
Когда узнаешь про невесту ты?
Сосватали…

- Кого?

- Анну Петровну!

- Анну Петровну? Но она дитя!

-Борис Петрович, вы дышите ровно, -
И не поймёшь, как сказано – шутя?
- Скажу тебе – она, во-первых, баба!
К тому же распочатая давно.
Вдова! Немного нравится хотя бы?
Ужель, Борис Петрович всё равно?
Вдова она – по мужику тоскует.

- Но у меня же сын старшей ея!

- При чём тут сын? Меня не он волнует.
Кого мы женим? – не его – тебя!
Короче так: раз на коня ты «влазишь»,
То взлезешь без труда и на неё.

Тут Меншиков заржал: - Мин херц, не сглазишь?

Царь криво усмехнулся: - Он смогёт!

А Шереметев попросту растерян.
Конечно же, чего греха таить,
Аннет Петровна – он скорей уверен –
Понравилась. Но сможет ли любить?
И весела она, и добродушна.
Что скажешь тут? Красива, наконец.
Наверняка же будет и послушна.
А долг супружеский? Ведь он же не юнец!

- Гляжу, со мной не хочешь породниться,
Борис Петрович?

- Это… То есть как?

- На ней мой дядя восхотел жениться,
Нарышкин Лев – сейчас на небесах.
Сие что значит? Что она мне тётка.
Ты дядей станешь. Женишься на ней?
У баб ведь только наших ум короткий,
А ты – фельдмаршал! Будь же посмелей.
Не хочется?

- Ах, государь, да что ты, –
Забормотал, - конечно, это честь…
Но как она?

- Коль не было б охоты…
Не стала бы на ассамблее лезть.
Ты думаешь, случайно я подсунул
Тебе её?

Граф обречённо: - Что ж…
Пылинку он невидимую сдунул:
«Ужели я на жениха похож?».

Но царь не дал фельдмаршалу докончить
Ни мысленный, ни просто разговор.
Стал голос государя как-то звонче,
И графу он, как вынес приговор:
- Всё, братцы, через месяц обвенчаем,
И за столы. А мне пора вперёд.
Четыреста рублей, чай, получаю,
Как мастер я судостроитель, в год.
Отрабатывать надо!
******
******




ПАРСУНА ТРЕТЬЯ:
"ДЯДЯ И ПЛЕМЯШ".

Брак совершён и первой брачной ночи
Объятия раскрыты. Сладкий грех
Восполнит всё, когда жена захочет.
И графа ночью полный ждал успех.
Он, отдышавшись, удовлетворённый,
Решился неожиданно спросить
(Семь лет без мужа – срок, увы, огромный,
И не могла она не согрешить):

- Скажи мне, Аннушка, ведь у тебя же были
Поклонники?

- Да! Не уродка, чай!

- Кто, например? – глаза на ней застыли.

- Какой вы любопытный! – невзначай
Грудь оголила: - А зачем вам это?

- Простите, просто интересно… так…

- Сейчас поклонников у Анны нету.
Ужель хотите вы попасть впросак?
Поклонник главный – вы, Борис Петрович!
И боле никого знать не хочу.
Вы – главное из всех моих сокровищ.
Об остальном же просто промолчу.

Как было мудро это предложенье,
Его Борис Петрович оценил.
Зачем искать чужие прегрешенья,
Когда тебе сейчас сей образ мил?

Не стал касаться боле скользкой темы,
С женою разговора затевать.
Но – любопытство! Им страдаем все мы –
Стал стороной фельдмаршал выяснять.
Довыяснялся. Аннушка грешила…
Не с кем-нибудь – с племянником самим.
Борис Петрович понял…. Вражья сила,
Вот почему царь в разговоре с ним,
Едва лишь словом он её коснётся,
Так начинает шутки отпускать.
Всё ждал, когда семьёй обзаведётся,
Но сможет ли себя он обуздать?

«Нажил двух дочерей с Екатериной,
А ныне обвенчался, наконец.
Свою метрессу взял и мне подвинул.
Ай Пётр Алексеич! Ай хитрец!
Царю всё можно – кто об этом спорит?
Всё, боле ничего знать не хочу!».

Не стал скабрезных он искать историй –
Где, кто, кому, когда держал свечу.

А с Анной будущее строить нужно,
Уходят в тень все прошлые дела.
Тем более жена призналась мужу:
- Борис Петрович, вроде понесла.
Не радость разве это, вот скажите,
Для мужа, да таких преклонных лет.

- Ах, милая моя, прошу, простите
Мне эти слёзы. Вот спасибо. Нет,
Не высказать…. Уважила…

Кто знает
Пути своей извилистой судьбы?
Родится кто-то, кто-то умирает,
Всё меньше сил с годами для борьбы.
Годами нам чиниться не престало,
Когда царю потребен своему.
Хоть государь расщедрился немало –
Два месяца «медовых» одному.

Встречает его Пётр, усмехаясь:
- Ну что, сам управляешься, жених?
Помощников не надо?

- Сам справляюсь, –
Аж побледнел от грубых слов таких.

- Ты не серчай, - и взгляд Петра мягчает, –
Что вызвал-то: ведь тут явился слух –
В Курляндии швед транспорт собирает.
Нуждается в нём очень Карлус-друг.
Чтоб не было у Карлуса прибытку,
Вам выехать туда и надлежит,
Чтоб на корню пресечь сию попытку.
На сборы сколь потратить предстоит?

- Я полагаю, что три дня достанет.

- Ты постарайся уложиться в два,
И в путь. Чай, засиделся. Своей Анне
Петровне только кланяйся сперва.

- Спасибо, государь, - ответил сухо.

- Борис Петрович, ты уж поспешай, –
И ближе подойдя, почти что в ухо:
- А сердце не держи на племяша.

- Какого племяша? – Он, как споткнулся.

- Так ты ж мне дядя ныне. Так сужу.

- А-а, - Шереметев даже улыбнулся. –
Я, Пётр Алексеич, не держу.
Ей-ей. Не смею.
******

Картины из жизни фельдмаршала
российского Б. П. Шереметева.

ПАРСУНА ПЕРВАЯ:
"НА АССАМБЛЕЕ".

Зал полон был и было говорливо,
Шуршали платья, шпорами звеня,
Все кавалеры, глядя горделиво,
Пред дамами кружились, семеня.

Вот – новшество. Да, вот вам ассамблея*.
В разгаре самом, сотнею свечей
Зал освещён, и гости, уже млея,
Но привыкали к царству ассамблей.
Оркестр, разместившись на балконе,
Вдруг заиграл, всем ублажая слух.
И первыми на круг же вышли ОНЕ –
С царицей царь. Царь крикнул: «Всем на круг!»

Круг парами стал быстро наполняться –
Никто не смел ослушаться царя.
Шли танцевать, шагать и спотыкаться.
Шарашились, улыбкой всех даря.
Но – «танцевали». Только Шереметев**
Один стоять остался у окна.
И, мимо проносясь, его заметив,
Царь крикнул, что прилежность не видна.
Тот улыбнулся и пожал плечами:
Мол, не умею, не с кем. Вот – стоим.
Но царь, не успокоившись речами
Минут чрез пять явился перед ним,
Ведя с собой особу молодую
В шелках зелёных, глаз не отвести:

-Борис Петрович, вот, рекомендую –
Аннет Петровна***. Всё, танцуй, иди!

-Но не умею я!

-Чтоб я на ассамблее
Не слышал этого. Всё, Аннушка, учи!
А ты, Борис Петрович, посмелее.
Но ножек тётушке моей не оттопчи!

Царь улетел к оставленной супруге.
Стоять остался истуканом граф.

-Борис Петрович, нас же ждут на круге!

Шагнул фельдмаршал, чуть ли не упав.

-Не будем огорчать мы государя.

-Да, да, -сказал, пытаясь даму ухватить.-
Я ж не могу в грязь здесь лицом ударить...

-Не так. На талию мне руку положить...
Вы ж кавалер... Вот так... Теперь ведите...
Вот так, вот... Ногу правую вперёд.

-Ох, виноват,- бормочет,- ох, простите,
Ах, извините,- вытирая пот.

Но Аннушка-то и не обижалась,-
«Так он забавен, так на всё готов»-
Открыв свой ротик, радостно смеялась,
Сверкая ярким жемчугом зубов.

Закончили с игрою музыканты.
Борис Петрович облегчённо: «Фу-ух!»

-Я вижу в Вас сокрытые таланты,-
Смеясь, она,- переведите дух!
Под руку взяв:- Идёмте к государю.
Он поручил – в ответе я за Вас.

-Ну, как?- вопрос царя.- В грязь не ударил?

-Всё получается,- Она царю тот час.

-Что ж, Анница, к концу чтоб ассамблеи
Борис Петрович у меня всё мог.

-Да, уж стараюсь, государь,- проблеял.

Царь:- Русскую! – Как подводя итог.

Как женщинам одним лишь и присуще,
Подпрыгнув грациозно и легко:
-Ну!..- поощрила ласково-зовуще.

А тут и царь плясал недалеко.
Пришлось фельдмаршалу, – топ-топ, -
куда деваться,
На круг, гремя ботфортами, сходить.
А Аннушка учила его танцам –
Сам царь дал поручение – учить!

Аннет Петровна много и смеялась,
Невольно заражая и его
Своим весельем. Пляскам отдавалась
В руках у кавалера своего.
Уже и хохотушка начинала
Нам нравиться: «Эх, сбросить бы так лет...».
Она же порученье выполняла –
И всё-таки с ней был, как тет-а-тет.

Царь Пётр его, в одну из передышек,
В одну из комнат за собой увлёк.
Сидит, покуривает, трубкой своей пышет.
А, выпив рейнского, он, как-то вдруг изрёк:
-Как ассамблея? Нравится?

-Конечно!-
Желая угодить.

-А Аннушка моя?

-Чудесная. Вот прямо – друг сердечный!

-Что ж, хорошо! Назавтре у меня!
Пожалуй в кабинет, там потолкуем.

Уж после рейнского фигуры и все ПА...
Да, что там – ПА. Ботфортами рисуем.
Не будем уж на ножки наступать.
-Вы молодец!- она его хвалила.
И, слушая её, он молодел
И чувствовал – подкатывает сила
Комком под горло, аж слегка зардел...
*
За смех её прозвал он – Колокольчик.
Да, мысленно её так и назвал.
«Ах, сбросить бы годочков, ну, хоть сколько...
Ну, сколько там?..»- Борис Петрович спал.
------------------
*Ассамблея - прообраз дворянского бала. Введены Петром I в
культурную жизнь русского общества.
**Шереметев Борис Петрович – граф, фельдмаршал русской армии,
сподвижник Петра I.
***Анна Петровна Нарышкина – была замужем за дядей Петра I
Львом Кирилловичем Нарышкиным.
******
******




ПАРСУНА ВТОРАЯ:
"СГОВОР".

Прохладно утром, но на солнце парит.
Борис Петрович, помня уговор,
Как велено, явился к государю –
В приёмной люди. Поднимает взор,
Но адъютант, фельдмаршала увидев,
Сказал ему, от солнца щуря глаз:
- Борис Петрович, право, проходите,
Давно справлялся государь о вас.

Царь с корабельным мастером склонился
Над чертежом, лежавшим на столе.
И Меншиков ещё здесь находился
С загадочною маской на челе.

Царь: - Так, форштевень делаем мы круче…
Вот тут уже я угол указал…
Так более надёжности получим…
Шпангоуты согласно сих лекал…

Увидел Шереметева: - Садитесь,
Борис Петрович, я освобожусь,
Ну, что вы, право слово, так рядитесь,
Тогда уже и вами я займусь.

Он мастеру ещё дал указаний,
Как показалось, даже второпях,
Чертёж свернул, отдал: - Итог деяний.
Ступай, через часок на стапелях.

Он трубку закурил, и дым пуская,
Что запах табака вокруг пошёл.

- Как ассамблея-то вчера? – царь улыбаясь.

- Пётр Алексеевич, вроде хорошо!

- Ну вот, знать, распрощалися со скукой.
Фельдмаршал, ты обманывал меня.
Вчера-то, помнишь? – Пётр просюсюкал:
- Как там: «Едва лишь влажу на коня».
А сам на ассамблее отчубучил,
Что конь твой. А, Данилыч, ты ж видал?

- А то, мин херц! Скажу я даже лучше:
Дивился, как фельдмаршал наш скакал.

- Борис Петрович, надо бы жениться!

У Шереметева глаза на лоб. Он: - Мне?

- Не нам же, - рот ухмылкою кривится,
- Имеем мы с светлейшим по жене.
Борис Петрович, за тобою дело.

- Но мне же шестьдесят, - и поутих.
Чуть-чуть подумал, продолжал несмело:
- Пётр Алексеич, ну какой жених?

- Ну вот чего, скажи ты мне, боишься?
Не бойся, не испортишь борозды.
Надеюсь, что не очень удивишься,
Когда узнаешь про невесту ты?
Сосватали…

- Кого?

- Анну Петровну!

- Анну Петровну? Но она дитя!

-Борис Петрович, вы дышите ровно, -
И не поймёшь, как сказано – шутя?
- Скажу тебе – она, во-первых, баба!
К тому же распочатая давно.
Вдова! Немного нравится хотя бы?
Ужель, Борис Петрович всё равно?
Вдова она – по мужику тоскует.

- Но у меня же сын старшей ея!

- При чём тут сын? Меня не он волнует.
Кого мы женим? – не его – тебя!
Короче так: раз на коня ты «влазишь»,
То взлезешь без труда и на неё.

Тут Меншиков заржал: - Мин херц, не сглазишь?

Царь криво усмехнулся: - Он смогёт!

А Шереметев попросту растерян.
Конечно же, чего греха таить,
Аннет Петровна – он скорей уверен –
Понравилась. Но сможет ли любить?
И весела она, и добродушна.
Что скажешь тут? Красива, наконец.
Наверняка же будет и послушна.
А долг супружеский? Ведь он же не юнец!

- Гляжу, со мной не хочешь породниться,
Борис Петрович?

- Это… То есть как?

- На ней мой дядя восхотел жениться,
Нарышкин Лев – сейчас на небесах.
Сие что значит? Что она мне тётка.
Ты дядей станешь. Женишься на ней?
У баб ведь только наших ум короткий,
А ты – фельдмаршал! Будь же посмелей.
Не хочется?

- Ах, государь, да что ты, –
Забормотал, - конечно, это честь…
Но как она?

- Коль не было б охоты…
Не стала бы на ассамблее лезть.
Ты думаешь, случайно я подсунул
Тебе её?

Граф обречённо: - Что ж…
Пылинку он невидимую сдунул:
«Ужели я на жениха похож?».

Но царь не дал фельдмаршалу докончить
Ни мысленный, ни просто разговор.
Стал голос государя как-то звонче,
И графу он, как вынес приговор:
- Всё, братцы, через месяц обвенчаем,
И за столы. А мне пора вперёд.
Четыреста рублей, чай, получаю,
Как мастер я судостроитель, в год.
Отрабатывать надо!
******
******




ПАРСУНА ТРЕТЬЯ:
"ДЯДЯ И ПЛЕМЯШ".

Брак совершён и первой брачной ночи
Объятия раскрыты. Сладкий грех
Восполнит всё, когда жена захочет.
И графа ночью полный ждал успех.
Он, отдышавшись, удовлетворённый,
Решился неожиданно спросить
(Семь лет без мужа – срок, увы, огромный,
И не могла она не согрешить):

- Скажи мне, Аннушка, ведь у тебя же были
Поклонники?

- Да! Не уродка, чай!

- Кто, например? – глаза на ней застыли.

- Какой вы любопытный! – невзначай
Грудь оголила: - А зачем вам это?

- Простите, просто интересно… так…

- Сейчас поклонников у Анны нету.
Ужель хотите вы попасть впросак?
Поклонник главный – вы, Борис Петрович!
И боле никого знать не хочу.
Вы – главное из всех моих сокровищ.
Об остальном же просто промолчу.

Как было мудро это предложенье,
Его Борис Петрович оценил.
Зачем искать чужие прегрешенья,
Когда тебе сейчас сей образ мил?

Не стал касаться боле скользкой темы,
С женою разговора затевать.
Но – любопытство! Им страдаем все мы –
Стал стороной фельдмаршал выяснять.
Довыяснялся. Аннушка грешила…
Не с кем-нибудь – с племянником самим.
Борис Петрович понял…. Вражья сила,
Вот почему царь в разговоре с ним,
Едва лишь словом он её коснётся,
Так начинает шутки отпускать.
Всё ждал, когда семьёй обзаведётся,
Но сможет ли себя он обуздать?

«Нажил двух дочерей с Екатериной,
А ныне обвенчался, наконец.
Свою метрессу взял и мне подвинул.
Ай Пётр Алексеич! Ай хитрец!
Царю всё можно – кто об этом спорит?
Всё, боле ничего знать не хочу!».

Не стал скабрезных он искать историй –
Где, кто, кому, когда держал свечу.

А с Анной будущее строить нужно,
Уходят в тень все прошлые дела.
Тем более жена призналась мужу:
- Борис Петрович, вроде понесла.
Не радость разве это, вот скажите,
Для мужа, да таких преклонных лет.

- Ах, милая моя, прошу, простите
Мне эти слёзы. Вот спасибо. Нет,
Не высказать…. Уважила…

Кто знает
Пути своей извилистой судьбы?
Родится кто-то, кто-то умирает,
Всё меньше сил с годами для борьбы.
Годами нам чиниться не престало,
Когда царю потребен своему.
Хоть государь расщедрился немало –
Два месяца «медовых» одному.

Встречает его Пётр, усмехаясь:
- Ну что, сам управляешься, жених?
Помощников не надо?

- Сам справляюсь, –
Аж побледнел от грубых слов таких.

- Ты не серчай, - и взгляд Петра мягчает, –
Что вызвал-то: ведь тут явился слух –
В Курляндии швед транспорт собирает.
Нуждается в нём очень Карлус-друг.
Чтоб не было у Карлуса прибытку,
Вам выехать туда и надлежит,
Чтоб на корню пресечь сию попытку.
На сборы сколь потратить предстоит?

- Я полагаю, что три дня достанет.

- Ты постарайся уложиться в два,
И в путь. Чай, засиделся. Своей Анне
Петровне только кланяйся сперва.

- Спасибо, государь, - ответил сухо.

- Борис Петрович, ты уж поспешай, –
И ближе подойдя, почти что в ухо:
- А сердце не держи на племяша.

- Какого племяша? – Он, как споткнулся.

- Так ты ж мне дядя ныне. Так сужу.

- А-а, - Шереметев даже улыбнулся. –
Я, Пётр Алексеич, не держу.
Ей-ей. Не смею.
******

- Слышал сам я откровение Бога.
Видел как внимает Богу Ной.
Разобрал вот только я немного:
Про потоп... и слово слышал "строй".
Что накажет исполинов строго...
И не только их - весь род людской!

- Что ж, потоп... Потоп - вода всего лишь.
Что, и строить начал Ной ковчег?

- Приказать его убить изволишь?
Ведь ВНЕЗАПНО смертен человек!

- Но тогда не буду аморреем.
Пусть уж строит. Всё в руках моих.
Будем ждать! А ждать-то мы умеем.
Сделал вывод я из слов твоих!
Царь Замам не зря потомок Сифа.
Раз уж Бог решил нас извести,
Мы пока сидеть и будем тихо.
С Яхве разошлись у нас пути!

*

- Покинул Яхве нас уже давно.
И что с того? У нас другие боги.
Природа мать нас просит об одном -
Чтоб об неё не вытирали ноги.
Но ЗДЕСЬ и ВСЁ решаю только я!
Я - Бог! Ты ощущаешь мою силу?
Бог бросил нас, оставив здесь меня.
Другим в воде готовит Он могилу...
Мы подождём... Упорство чистоплюя
Поможет пережить нам божий гнев.
А я лишь ожиданием рискую.
Я - Бог! Ковчег Ной строит мне!
А Яхве своим гневом захлебнётся.
Он Ноя выбрал изо всех людей.
Мы ЗНАЕМ! И нам выбор остаётся.
Гнев божий страшен лишь внезапностью своей!

- Найдётся ли и мне в ковчеге место?

- Надеюсь Яхве всё предусмотрел
И не должно быть на ковчеге тесно.
А о тебе уж я бы порадел! -
Улыбка тонких губ царя коснулась:
- Ведь первым ты принёс мне эту весть.
Ты предан мне, - искра' в глазах метнулась.

- Тебе я предан без остатка весь!

- И хорошо, Инох. Следи за Ноем.
Свой выбор мне теперь необходим.
Ной строит... и мы планы свои строим.
А не договориться ли мне с ним?
Он праведник! И он не согласится.
Всё сделает он, как укажет Бог.
Что ж, за труды смогу с ним расплатиться.
Жаль старика, но смерть - всему итог!
А мы лишь поменяемся местами...
С кем? С Ноем? С Яхве? - раскатился смех.

- Что общего-то может быть меж нами?
Не терпит Бог перед собой помех!

Удобнее уселся он на лавке:

"Такие перспективы впереди!
Не допустить лишь на ковчеге давки.
А с Яхве... разошлись уже пути!
Не сам ли всё пустил на самотёк?
Теперь для нас готовит наказанье.
Сам, Яхве, искушением предрёк
Своих детей такое воспитанье.
В себе легко преодолеть соблазн,
Что нежит взгляд и рвёт на части душу?
Доводит этот аромат до спазм!
А голос? Что готов ты только слушать!
Доступностью доводишь до греха.
А власть? Та, что сама стремиться в руки.
Какая праведность? Зола одна, труха!
Не зря вложил в уста нам речи звуки"...
*
Ной строил с сыновьями свой ковчег.
Примеривал Замам личину Бога.
Он - исполин, но всё же человек.
Кого же взять ему с собой в дорогу?

"Как выбор труден. Кто подсказку даст?
Нет, этот слаб душой, а этот жаден...
Обманет ближний ближнего, предаст;
А этот нанесёт удар свой сзади!
Нет никого, кого бы взять с собой".

Инох пришёл.
- Ну как идут работы?
- Промазывает Ной ковчег смолой.
- Сведёт уж скоро Яхве с нами счёты!
Ну хорошо, возьму семью с собой.
А воины? Запросятся со мною.

- Всем места хватит, ведь ковчег большой.

- Да нет, не всем - его не хватит Ною!
А воины... Вот тут ты прав, Инох!
Не знаем мы куда ковчег причалит.
А с воинами я везде ведь Бог!..
Хочу, чтоб все меня так величали.
Но это мы оставим на потом,
Хвала воздастся в следующей жизни...
Едой бы запастись нам и скотом.
А для чего - ты скажешь только ближним!
Нас Яхве создал - стали не по нраву.
Но сделал Сам великими в грехе.
Сын Божий - я считаюсь им по праву!
А Он отнёсся к нам, как к шелухе
Плода, которым Он считает Ноя,
Его семейство. Что ж мы поглядим
На праведность - что есть сие такое!
Увидит Яхве - грех непобедим!
Весь род людской и Ной - сильней чья правда?
А правда в силе - думает Замам.
Увидим для кого наступит завтра.
Свидетелем же Яхве станет сам.
*
Воочию Замам узрев ковчег,
Был поражён размерами, во-первых.
Творение, что создал человек?
Не может быть! Он обернулся нервно:

- Инох, а ты ведь оказался прав -
Для всех нас хватит этого ковчега!

А к ним, свои одежды подобрав,
Шёл Ной усталого походкой человека.
Закончил путь он на обломке скал
И потому Ной стал казаться выше.
Не правду ли возвёл на пьедестал?
Негромко говорил, но каждый слышал:

- Скажи, что привело тебя сюда?
Что привело ко мне царя Замама?

- Ты удивишься, Ной, но привела вода.
Привёл меня потоп к тебе... тот самый!
А ты, гляжу, готов уже к нему?

Ной оглянулся:
- Что-то в этом роде.
И что?
- Я смелость на себя возьму.
Скажи мне, Ной, а Бог к тебе заходит?
Проверить... как тут у тебя дела?

Замам кривлялся, взмахивал руками.
Вдруг посерьёзнел:
- Плохи, Ной, дела!
Решил тут я нас поменять местами!

- Бог мне сказал кого я должен взять.
А вы в Него все потеряли веру -
Грехи пред Ним вам не дают предстать,
Жить не хотите по Его примеру!

- Как Он? Старик, ты оглянись вокруг!
Нам жизнь дана, чтоб на него молиться?
Нет! Жизнь моя - моих творенье рук!
Ей досыта я должен насладиться.
Скажи, тебе что праведность дала?
Одни долги, обязанности Богу.
Меня же жизнь в цари произвела!
А там, глядишь... но подождём немного.

Ной оглянулся, взглядом просветлел.
Что там увидел, мы пока не знаем.

- Бог выбор сделал! Царь, ты не у дел!
Перед тобой ворота закрываем!

Замам взопрел от наглости такой,
Взглянул в растерянности на Иноха.

- Бог - это я! И нас я выбрал, Ной!
Не существует, Ной, другого Бога!

И воинам на Ноя указал:
- Вы знаете, что делать с наглецами.

- Замам, уймись! Ведь Ной тебе сказал,
Что невозможна сделка между вами.

- Кто пылью хочет у моих стать ног?
Чей голос? Сима? Хама? Иафета?

- Нет! Говорит с тобой, царь, Ог!
Уйди! Послушай доброго совета.

Встал сын бней Элоким и бнот Адам*,
Ствол дерева гофер держащий целый:
- Хотел ли говорить со мной, Замам?
А может быть, ты с войском только смелый?

- Я царь!
- Не спорю. Слышал, что и Бог?
Зачем тогда тебе ковчег-то нужен,
Когда потоп предотвратить ты мог?
Един наш Бог! Ему мы с Ноем служим.

Замам ушёл! Предотвращать потоп?
Уже не спросишь - там другая драма...

В ковчег допущен великан Ог, чтоб
Впоследствии мог послужить Аврааму.
Ог клятву Ною дал и сыновьям
Рабом их стать, что им ещё послужит.

- Ну хорошо, тебе я место дам.
Останешься на палубе, снаружи.
Там крыша есть.
Дыру Ной просверлил,
Через неё давал он Огу пищу.

Мир обновлялся и ковчег наш плыл...
Наш Бог един и духом мы не нищи...
======
*Исполины - существа, родившиеся от союзов ангелов («бней Элоким», сыновей Всевышнего) со смертными женщинами («бнот Адам», дочерями человеческими), красотою которых они пленились.
******

(Екатерина II и Потёмкин)

Вчерашнее, прошедшее, былое...
За занавес хотелось бы пройти...
Приподнимаю полог я рукою...
И вижу прошлое... Душа моя, лети!
Лети туда, где насладиться прошлым...
Не насладиться - просто заглянуть...
Подглядыванье не считая пошлым,
Тебя, Душа, я отправляю в путь.
До блеска здесь начищены камзолы,
И кринолины на балах шуршат...
И очередь... толпится у престола...
Найдёшь ли место здесь своё, Душа?

Ты на' берег ли выйдешь Афродитой?
Иль Ангелом ты спустишься с небес?
Из пены к брегу волнами прибитой...
Ты будешь плотью, потерявшей вес...
И облачат тебя в одежды Оры...
Куда ни ступишь - вырастут цветы,
Полны благоухания просторы...
Душа моя, не Афродита ль ты?
Капризное моё воображение
Хотело б лицезреть тебя такой...
Сказать себе: "По щучьему велению..."?
Нет, лучше к трону... в очередь... Постой!
Востребованной душами другими
Не будешь ли? Но я не удивлюсь.
Глаза не будут у тебя пустыми -
Сам в это зеркало уже века гляжусь...

Григорий Александрович Потёмкин
У трона... Сам... И нет других вельмож...
Они, кружок образовав в сторонке,
Всё шепчутся... да, фавор - острый нож...
Влияние... "Гляди, он к ней склонился...
Она к нему... рот веером прикрыв...
Гляди, как взгляд у Гриши заискрился...
И даже здесь... совсем стыд позабыв..."
"А у неё... глянь, щёки всё краснеют...
Румяна не спасают...". Громкий смех -
Дань шутке. Кто вот так умеет
Не сдерживать эмоции при всех?
Императрица веер свой сложила -
Потёмкина она кольнула в бок.
Вновь развернула, пол-лица прикрыла...
В глазах её лукавый огонёк.
И вот она всех к ручке допустила...
Спросить кто крайний к царственной руке?
Душа моя, прыжок свой совершила
В веках сиих всего в одной строке.
Сегодня праздник? Что-то не похоже...
Но греческий проект... он на слуху...
Балканы вдруг к своим ногам положит
Россия?.. Отношением, как к врагу
К ней Англия и Франция страдают.
Османская империя им друг -
Какую прибыль с турок получают,
И потерять всё это? сразу, вдруг?

Душа моя подходит к царской ручке,
На ней губами оставляет след.
А князь! Нет, нет! Ах, не смотрела б лучше!
Душа моя меняет сразу цвет...
При всех слегка, но всё-таки краснеет.
С собой она его уносит взгляд,
И чувствует, что сердце каменеет,
И кто-то тянет, тянет всё назад.
Какая притягательная сила
У этих чёрных, сумасшедших глаз...
Душа моя, но ты сама просила
С тобой доставить в это время нас.
И князь сейчас энергией весь полон,
И к ушку царскому склонялся весь приём.
Ведь не всегда найдёшь таким весёлым
Потёмкина. Какая радость в том?
Его мечта... Князь заразился Крымом...
Идея фикс! Царице доносил
Об этом деле, как необходимом.
И действовал он, не жалея сил.
Пусть ханство независимо формально -
Не утихала за него борьба.
Российский Крым - всё расписал детально!
Российский Крым - решила так судьба!
Судьба? В лице Потёмкина решила?
Вот он стоит, с улыбкой чешет нос.
К себе его царица поманила,
И шепчется о чём-то с ним всерьёз.
Согнав улыбку, князь в ответ кивает...
А смотрит на тебя, душа моя!
Пусть глаз один, но много замечает...
Тебя отметил он совсем не зря!..

Как быстро настроение меняет
Сиятельная пара... Но душа
Внимательно за князем наблюдает...
Быть может, в мыслях с ним уже греша?
Конечно, нет! Но мысленно покуда
Она была захвачена им в плен...
Среди вельмож всё слышит пересуды:
"Давно ли князь Григорий встал с колен?.."
Давненько... Как он на ноги встал крепко...
Об этом мы не будем поминать...
Сейчас их занимали судьбы греков -
Их очередь теперь с колен вставать.

Опять приник он к царственному уху -
Скрывает веер шевеленье губ.
В кулак свою сжимает даже руку -
Он в жестах тоже не бывает скуп.
Они, быть может, шубу вспоминают,
Пошитую на греческий манер, -
Иронией царица не страдает -
Которую от них принял Вольтер?
Прибрать к рукам своим Константинополь
Вольтер императрицу "подбивал".
Вот шуба та и "уплыла" в Европу...
Сейчас князь не о ней ли вспоминал?

Душа моя, скрывает что-то веер -
Екатерина пользоваться им
Величественно, царственно умеет.
Что говорить? - политика, интим.
То знак подать, то скрыть лица гримасу...
По зале шутку не пустить гулять.
Имеешь, веер, ты достоинств массу
Для тех, кто знает, как тебя держать.

Но веером не скрыть нам аппетита -
Россия к европейскому столу
Стремится... Но не ждут здесь московита -
Пусть в азиатском тешится углу.
Как манит всех турецкое наследство.
Для всех Балканы - лакомый кусок:
Для Австрии - ближайшее соседство;
И для России близок локоток.

Опять улыбка на губах царицы,
И веер повторил движение рук:
"Ведь в Греции же трон освободится?
А у меня есть Костя - младший внук!
И, как могла, уже я расстаралась:
Кормилица - гречанка у него.
Лишь Грецию освободить осталось...
Боюсь, опять же, только одного...
Иосиф*! Был всегда непостоянен.
Горазд лишь император обещать.
Опять, как прошлый раз, меня обманет".

"А может быть, его нам постращать?
Давай-ка, Катя, прирастём мы Крымом!
Когда-то греки тоже жили там..."

"Давно он стал уже твоим любимым!"

"Но главное, что он нам по зубам!
Императрица, только жду команду." -
Потёмкин глаз прищурил свой хитро.

"Пришли тогда мне, Гриша, меморандум.
Законное получишь ты "добро"".

***

"Григорий Александрович, что скажешь?
Я видела, как загорелся глаз!"

"А Ваши глазки, как всегда, на страже?
Ну, разве можно что-то скрыть от Вас?
Жемчужина пока что без оправы..."

В руке быстрее веер загулял:
"Скажи-ка мне, всегда мужчины правы?"

"Почти... когда "заказывают бал"."

"Я помню... выбор сделал ты в казарме,
Когда вас позвала я за собой.
С тех самых пор у нас и "танец парный".
Распорядился ты своей судьбой.
Коль рассуждать, то счастье не так слепо
И следствием бывает ряда мер,
Толпою не замеченных нелепо...
И наше счастье этому пример.
Мой друг, я дорожу твоей поддержкой..."

"А я твоё терпение ценю.
Когда-то стал я проходною пешкой,
Подобной норовистому коню".

"Не скажешь лучше - был ты необъезжен,
Кипел и норовил всё сделать сам.
Естественно, что спор был неизбежен..."

"Какой тогда устроил я бедлам.
Да-а, было дело. Как страдал, метался..."

"Но жертва не напрасною была.
Моим-то мужем ты так и остался!
И постепенно выправил дела!"

Душа моя, ты в дамском окружении
И здесь, конечно, чешут языки.
Но ты пока в неловком положении -
Лезть в разговоры как-то не с руки.
Наоборот, тебя все атакуют,
Заметив князя устремлённый взгляд,
Как голубицы все вокруг воркуют -
Поболе о тебе узнать хотят.
Душа моя, всё более краснеешь,
И что-то отвечаешь невпопад...
Отваживать навязчивость умеешь,
Но ловишь... ловишь, ловишь этот взгляд!

Да, нас влечёт в душе противоборство:
Осаживаем мы воспрявший пыл?
Иль проявляем мы ему потворство?
Дух времени нас многому учил.
Душе тонуть ли во дворцовых дрязгах?
Лететь ли ей, преследуя врага?
Из грязи в князи, как в народных сказках?
Душа и тело... кто и чей слуга?

Прислушаемся. Князь Императрице
Доходчиво лишь объясняет суть,
Зачем к "приобретению" стремиться,
И то, что князем верно выбран путь:

"Сказать могу - приобретение Крыма
Нас ни усилит, ни обогатит...
Покой доставит, и господство зримо
Нам в Чёрном море. Вот что Крым сулит!
Приобретение всегда сколь славно,
Столь будет укоризны и стыда
Вам от потомства. Скажут: "А не странно -
Вот ведь могла, да не хотела..." Да!"

"При первом к тому поводе, - решилась, -
К России Крым и присоединить!" -
И, выдохнув, на троне отвалилась,
Лишь веер стал, как бешеный, ходить.
==============
*- Иосиф II - император Австрии.

На счастье ли дарован образ милый?
И что за Ангел снизошёл с небес,
Что больше не пугает воздух стылый?
Откроет тайны мне волшебный лес?

Зима спустилась Снежной Королевой -
Олени встали, вышла из саней.
Явилась мне - перед Адамом Евой? -
Всё путая экзотикой своей.

Нет пара от холодного дыханья,
Во всём преобладает белый цвет,
И жизни не расцвет, а затуханье...
А впрочем..., только сверху жизни нет.

Но что внутри? Под снега покрывалом?
Глаза бездушны? Взгляд их ледяной
Мне кажется её таким усталым...
Чем хочет поделиться он со мной?

Но Королева, силу сознавая,
Ко мне всё ближе, руку подняла -
Из рукава её снежинок стая
Прелестным хороводом расцвела.

Я оказался в центре хоровода
Холодных, но таких прекрасных дев,
Даривших танец мне в финале года,
Бывавшему в чертогах Королев.

Но кто я здесь? Охотник ли? Добыча?
Скорее зритель, ждущий, чтоб сбылось
Желание, вошедшее в обычай
В лесу Волшебном, где я только гость.

Не ждя визита Снежной Королевы,
Не смог я скрыть ребячий интерес,
Пусть сам замёрз, но вот души напевы
Рвались наружу в тот Волшебный лес.

Кружили в танце всё быстрей снежинки
И превращался он уже в метель...
Игла скребла потёртости пластинки...
Скрипела, но кружилась карусель...

А Королева хитро улыбнулась,
Взмахнула снова шубы рукавом -
Снежинок стая новая метнулась
Кометой белой с призрачным хвостом.

Вуалью с неба - Северным сияньем -
Сверкающая пала пелена,
Не сказкою, а только предсказаньем.
Но поднялась в душе моей волна.

Вдруг неприятно сердце закололо -
Не значит ли, что в нём не тает лёд?
И праздник, мне казавшийся весёлым,
Не к участи ли Кая приведёт?

Читали! Знаем! Но... опять попались -
Расчётливости холод победил?..
Снежинки тихо, мирно опускались,
Но не было сопротивляться сил...

Метель прошла, но холод отношений
Всё больше сердце сковывал мне льдом.
Вкрапления кристаллами мгновений
Лишь мне напоминают о былом...

Ужели сплю? Взгляд Снежной Королевы
Пронзал мои стеклянные зрачки.
Душа..., глаза... не я придумал первый:
Вы - зеркало! И ставки высоки!

И сердце, что почти оледенело,
Любви мгновенье... искорку нашло.
Душа глазами отразить успела
Взгляд Королевы - сердце ожило!..

На счастье ли дарован образ милый?
Тот образ, что в сердцах своих храним,
Который побеждает холод стылый
И вновь мы оживаем рядом с ним.

В быту, рутине наших серых буден
Он нам подарит сказочный сюжет.
Ему благодаря и жить мы будем -
Без тёплых отношений жизни нет!
******

Для тебя, для одной свою душу открою.
Для тебя, для одной я пишу и грущу.
Напои и умой меня лунной водою.
Засыпай и тебя я во сне навещу.

Неба синь и играется солнце лучами.
Подари мне один - я пройду по лучу
Эту пропасть разлук, что лежит между нами.
Для тебя, для одной в путь сорваться хочу.

Для тебя, для одной то, что так сокровенно.
На тебя я молюсь в коммунальной тиши:
Сохрани от того, что всё так повседневно
И устрой мне, пожалуйста, праздник души.
******

Идти к тебе с обыденностью жизни,
Нести тебе рутину бытия
Я не могу. Будь чуточку капризней
И требуй праздника, душа, любовь моя!

К ногам твоим пусть сыпятся подарки
И льются песни пусть со всех сторон,
И фейерверк пусть расцветает яркий -
И Королева занимает трон!

Ведь этого избранница достойна,
Ей жизнь должна сполна вернуть долги,
И далее течением спокойным
Нести её, всем бедам вопреки!..
******

Меня так завораживает голос,
Который слышу у себя внутри...
И надвое пространство раскололось,
И музыка... считаю: раз, два, три...

Твой голос, у меня внутри оживший,
Меня так сразу захвативший в плен,
И музыка... из той, из жизни бывшей,
Что не давала мне вставать с колен...

Я на колене, ты вокруг кружишься,
Лишь кончиками пальцев ворожа...
Ты музыкой на душу мне ложишься,
В которой же, конечно, госпожа.

И музыка... Ты - музыка Вселенной!
Моей Вселенной, у меня в душе...
Ты музыкой останешься нетленной!
А я останусь так несоверше...
******

Опять весна и прилетают птицы,
Неся на крыльях нам тепло и свет.
Под взглядом, молодой ещё, царицы
Несмело, но проглянул первоцвет.

Всё меньше днём свою небрежность прячет
Зима - больна и пролежни растут, -
Под солнцем тает и всё больше плачет,
Ручьи быстрей и радостней бегут.

Вот так и ты под взглядом расцветаешь -
Весенний цвет... твой радует бутон.
Ты лепестки на счастье расправляешь,
К тебе тепло спешит со всех сторон.

Весна и ты - две радости для жизни!
Лишь ради вас и стоит только жить!
Пусть солнце в окна наши светом брызнет
И не устанет волшебство дарить!
******

Тебе не нужно крема Маргариты -
Приходишь мне нечаянно во снах...
Невидима, но и не позабыта -
Сон предрассветный, тающий в лучах.

Струишься где-то там в прозрачной дымке,
Дарящая мне теплую волну,
Свободная в полёте невидимка,
Готовая преподнести луну...

И звёзды, что рассыпались слезами,
Сонетов слёзы на моих щеках -
Мозаика, не сложенная нами...
Сон предрассветный, тающий в лучах...
******

Отдохнуть ты лишь хотела,
Прилегла на канапе,
А котёнок мой несмело
Стал карабкаться к тебе.

Маленький комочек шерсти
Неуверенно шагнул,
Выбрал для уюта перси
И в ложбинку нос уткнул.

И урчание котёнка
Навевало дремоту,
Шевелился хвостик тонкий,
Ты ныряла в пустоту.

Грудь размеренно вздымалась,
Платья шёлк шуршал слегка.
Дремота к тебе подкралась,
К полу свесилась рука.

Два прекраснейших созданья,
Погрузившиеся в сон -
Для меня верх мирозданья!
Сплю ли я? Нет! Я влюблён!
******

Ведунья! Та, что ведает? Ведёт?
Куда вести, должна ещё и ведать...
Паденье предвещает ли... Полёт?..
Смотря какое предпочтёшь ты кредо.

Встречает же конечный результат
Взгляд удивлённый - любим поглазеть мы.
Знал - так и будет! Но ему не рад!
И с губ уже слетает злое: "Ведьма!"

Так, походя, не зная, что к чему,
Считаем - мы всё знаем, нам всё можно!
И душами ныряем в кутерьму,
Куда входить-то нужно осторожно...

Смирись, её доверившись волшбе!
Свет мыслей добрых и желаний чистых
Укажет путь, каким идти тебе!
Верь свету... блеску этих глаз лучистых!

Живи, как предки завещали нам -
По совести, канонам мирозданья!
Ведунья не прислужница богам -
Дух Света, что спасает от страданья!
******

Да, пил... пил много, но не утонул,
А к берегу прибился грешным телом.
И вот теперь у времени в плену
Я занялся неблагодарным делом...

Пишу... и много, снова я тону,
На этот раз уже в словах и фразах.
Души своей я протянул струну
От пропасти и до созвездья сказок...

Она звучит, вибрируя от слов,
И волшебством меня балует звуков -
Мелодией любви... Моя любовь,
Что в клочья рвёт всё непотребство слухов.

Душа, как фильтр, пропуская свет,
Всю ложь и зависть отметает сразу -
Как много они съели наших лет;
От них легко так подцепить заразу.

Я пил... пил много и тонул во лжи,
Коварству слухов был порой подвержен
И видел новой жизни... миражи...
Лишь миражи..., но отыскал свой стержень,

И на берег я, выбравшись, шагнул,
Внутри себя неся души лохмотья,
Которые я и скрутил в струну -
Сумел себя внутри перебороть я.

Безумству храбрых... Нет, начну не так.
Любви безумству пропою я гимны.
Любовь свята и ей неведом страх,
Единственной любви, любви взаимной...
******

- А нравится тебе тот снежный пух,
Что, как перина, на полях разложен?
Упасть в него - захватывает дух...
И новый вдох, о Боже, невозможен...
Как искренне задорное лицо
С пушинками снежинок на ресницах...
Ты - Сказка! Этой сказкой Васнецов
И я сумеем только насладиться!..

- А я хочу весеннего дождя!
Когда в тумане ели и берёзы...
Когда промозглы, но теплы поля...
И позабыты стужи и морозы!

- Ты - Сказка! Та, которую пишу.
Представить так легко тебя Весною...
Весною - той, которой и дышу,
В которой утопаю я порою!
Ты для меня начало всех начал!
Счёт времени стал для меня той эрой,
Которой я не знал, не замечал...
Счёт времени... от нашей встречи первой!
Меня прими, объятья распахнув,
В уже теплом изнеженное лоно,
Где, заблудившись, в сказке утону -
В твоих лесах, в твоих полях зелёных.
Ты - Сказка, недописанная мною!
Ты - недораспустившийся бутон!
Всё только начинается Весною -
Прекраснейшем из четырех времён.
Доверившийся внутреннему чувству,
Я в Сказку погружаюсь целиком.
Весна! Каким бывает слово вкусным...
Я за руку в неё тобой влеком.
Я допишу..., а может, нет... не знаю.
От зимнего не отошедший сна,
С тобой я в Сказку двери открываю:
Порог лежит - за ним нас ждёт Весна!
******